Мои стихи и песни.

Эй, мама, купи мне шаровары!
Я в шароварах буду красоваться.
Крутить колки расстроенной гитары,
С девицами в подъездах целоваться.

Эй мама, купи мне мокасины!
Плетеные из кожи заграничной...
Чтобы ноги их не чувствовали вовсе
Когда по городу я шляюсь безразличный.

Эй мама, купи мне гильотину!
Добротную, в компактном исполненьи...
В подарочном комплекте, в упаковке...
Моей дурной башке на излеченье.

Эй, мама, обойдемся без подарков!
Я и без них вполне смогу прокантоваться...
Не так уж в целом много мне и надо
Не стоит в поисках подарков надрываться.

Эй, мама...

* * *

ШИЗА

Я - анекдот, меня скачали в Интернете.
Я - носорог, бодающий метлу.
И питекантроп я, кружащийся в балете.
Куриный бог и статуя в углу.

Заноза странная неведомой природы.
Кисель и жмакалка, для жмаканья плодов.
Я - прыгающий зонт, элитная порода.
А также клуб героев-городов.

* * *

СОН.

Я пел во сне, в руках дрожали струны
Рассвет... Провал... Объятья тишины...
Миг пробуждения... Какие-то заботы...
Извечный спор, где оппонент на ты...

Аврал, опять все вроде получилось...
Знакомился, не спрашивал имен...
И снова пел, и снова это снилось...
Опять проснулся и забыл весь сон...

Пытался вспомнить, только мало толку...
До ночи еле-еле дотянул...
И снова тоже самое под утро...
Я снова в предрассветьи утонул...

* * *

Я писал странные стихи,

Я писал в полной темноте.

Наблюдал небо в телескоп,

Путь держал к Северной Звезде.

На себя примерял ожидания,

На себе применял откровения...

Верил в ночь, как в источник познания,

Чтоб с утра позабыть сновидения...

С мельницами ветряными воевал...

Делал вид, что не знал, то что знал...

Не захотел возвращаться обратно,

В сотый раз с корабля на бал.

В саду цвела сирень - начало лета...

И каждый Божий день - я видел это...

Как антикварный пароход - я выйду в море,.

Пусть будет все наоборот - команда в сборе...

Я писал странные стихи,

Я писал в полной темноте.

Наблюдал небо в телескоп,

Путь держал к Северной Звезде...

* * *

ВЕТЕР.

Ветер клонит ветки ко склону

забавляясь, потешаясь и смеясь...

Крутит, вертит дверь на петлях

на несмазанных скрипя...

Разыгрался не на шутку и по правде говоря

Я подобен парашюту или парусу в морях.

Всепогодная идея - хоровод все тех же мыслей

Кто я? Где я? Остальные мысли - скисли.

Каталог эмоций скуден и желания ничтожны.

Сам себе на удивленье излучаю осторожность.

Завела меня дорога - я петляю среди зданий.

Между Богом и порогом занимаюсь созерцаньем.

И опять скороговорка, и опять бегу по кругу...

Если ночью сон приснится, обязательно сон в руку...

Забавляюсь без веселья, а по мне и то - отрада.

Именины, новоселья - как ненужная награда.

И все так же, по привычке,

вспоминаю день прошедший.

Пыль на выцветшей картинке -

уж лет пять как надоевшей...

* * *

ГОРОД.

Ну, здравствуй, город мой, отяжелевший от дождя,
И тучи серые летят с небес на землю.
Как будто триста лет не видел я тебя,
А вот теперь твоим упрекам внемлю.

А на лужах фиолетовой пленкой бензин
И деревья – огромный багряный лоскут.
Я бреду средь людей, пробираясь один
Словно осень на шею надела хомут.

Ну, здравствуй, старый дом – вот милый мне очаг,
Что грел меня холодную зимою.
Чуть слышно я пройду, рассчитывая шаг,
И дверь скрипучую тихонечко закрою.

На окне занавесочки цвета бордо
И огарок свечи – тлеет тонкий фитиль.
И журнальный портретик Ани Жерардо,
А на зеркале – неистребимая пыль.

Как будто в первый раз, я не сказав: «прощай»,
Оденусь, тихо выйду по-английски.
Забыв про этикет и недопив свой чай,
На долгий срок без права переписки.

И каждый Божий век я кубарем качусь.
И ускоряю бег и громко хохочу,
Но все же каждый раз заканчиваю круг,
В том городе, куда вернуться так хочу.

Ну, здравствуй, город мой, отяжелевший от дождя,
И тучи серые летят с небес на землю.
Как будто триста лет не видел я тебя,
А вот теперь твоим упрекам внемлю...

* * *

ОЩУЩЕНИЕ ВЕСНЫ.

Задышала зелень за окном,

Шелестела тихо – шепотом.

Я стоял и думал, что вот-вот

Разразится небо грома грохотом.

Вот уже и май почти, три дня…

Инвентарный список новых дел.

Ветер тучу в форме окуня

По небу гонял - как хотел.

И жары особой нет – не сезон,

А дождем польет – благодать…

Вот в такое время как же легко

И любимых и себя радовать!

Потому что снова стало тепло

На душе и на улице,

Потому что так много улыбок вокруг

И на солнце так сладко щуриться…

Вот и я с восхищеньем смотрю,

Как светлеют лица прохожих.

Как оттаял город от холодов,

Так на зимнего себя непохожий.

Вот уже и май почти, три дня…

Инвентарный список новых дел.

И стучится лето в окно мое -

Оглянуться я не успел…

* * *

МЕЖСЕЗОНЬЕ.

Ну, вот и все, ноябрь не умолим,

Как будто кто-то в старой детской сказке,

Устав творить, забросил холст и краски

Нам ниспослав холодный белый грим.

И межсезонье выковало в цепь

Слова и мысли, месяцы и годы,

Отстукивая в ритме непогоды

Неугомонный полуночный степ.

Приятель мой, забыв уют тепла,

Ушел в метель и словно растворился.

И тенью еле видной становился

Он отражением витринного стекла.

А после, зябко завернувшись в плащ,

Вдруг оглянулся и пропал мгновенно.

Фонарь слепой моргал обыкновенно,

Да ветер разносил унылый плач.

А на столе, где таяла свеча,

Лежал конверт, а в нем была записка:

« От осени до лета путь неблизкий.

Через четыре месяца – встречай…»

* * *

Я закрываю свой сезон,

Он был нелеп, он был смешон…

И это даже хорошо,

Что он к финалу подошел.

Блистает призрачный Эдем.

Неон разлив на серость стен

И от смущенья чуть дыша,

Ослепнув, мечется душа.

В колодец сна упала явь,

И необъятное объяв,

Ушел последний гений сна

И снова порвана струна.

И от иллюзии врачи

Его пытались излечить,

Но снежно-белый порошок

То веселил, то нервы жег.

Смеется сумашедший мир,

Скроив из дерева мундир,

Напялил шутовской колпак

И в пляс пустился меж зевак.

Вокруг царит кардебалет

Во дни триумфов и побед,

И затихает не спеша,

Когда в кармане ни гроша…

Я закрываю свой сезон,

Он был нелеп, он был смешон…

И это даже хорошо,

Что он к финалу подошел.

* * *

Зарекалась ворона летать до солнца,
Зарекалась собака хозяев искать.
Зарекался братуха пить до самого донца,
Там на донце стакана – живет черная ЯТЬ.

Вслед за полной Луною, босиком да по кругу,
Дни тянулись неспешно, превращаясь в туман,
Ожидая когда же придут белые вьюги
И укроют собою города черных стран.

Он хотел стать красивым, добрым, честным и умным
Он хотел даже дважды все сначала начать.
Но случайный прохожий ему вслед смачно плюнул,
Пожелав ему сгинуть, с глаз навеки пропасть...

Он не умер, конечно, но и радости мало…
Даже думал уехать, только что-то не смог.
Тихо жил-доживал он в своем старом квартале,

Иногда вспоминая тот злосчастный плевок…

* * *

ВИРТУАЛЬНЫЕ ИГРЫ.

Странные тучи

закрыли небо и пальмы.

Мы упали в мир

виртуального вращенья реально.

Потекли по небу

обратились в пепел случайно.

А потом летали

в ветре растворялись летально.

Игры, все это - игры…

Тигры, полосатые тигры…

Кошки, а также пантеры,

Выпили все атмосферу…

Забрела Луна

опять в нашу обитель.

Кто остался жив,

теперь победитель.

Кто убежал -

не нашел даже страха.

Ах, ах, ах – только ахать…

Ох, ох, ох – только охать…

Игры, все это - игры…

Тигры, полосатые тигры…

Кошки, а также пантеры,

Выпили все атмосферу…

* * *

МОРЕ.

Мы боимся открыть глаза -

нам так страшно смотреть на свет.

Нашу жизнь начинает закат,

Нашу смерть предрекает рассвет...

Но море зовёт нас вдаль

Море зовёт нас...

Море зовёт и нет у него границ,

Небо сливается с морем и падает вниз...

Море зовёт нас вдаль...

Наши подруги, свято веря в свою правоту,

Нам оставляли как выбор - серые стены.

И, падая в грязь, мы верили в их чистоту

И то, что и нас к лучшему ждут перемены.

Ведь море звало нас вдаль

Море звало нас...

Море зовёт и нет у него границ,

Небо сливается с морем и падает вниз...

Море зовёт нас вдаль...

Мы летели вперед, где стоило притормозить.

И вертелись волчком, где стоило лечь на дно.

С одной целью - найти путеводную нить

И цель достигали, но было уже всё равно...

Но море звало нас вдаль

Море звало нас...

Море зовёт и нет у него границ,

Небо сливается с морем и падает вниз...

Море зовёт нас вдаль...

* * *

ПИСЬМО.

Я напишу тебе письмо
Из ниоткуда в никуда,
Где слишком кислое вино
И слишком горькая вода.

Где Солнце борется с Луной
И одиночество – не яд.
Где на Вальпургиеву ночь
Лишь ведьмы голые летят.

Я напишу тебе письмо…

Я напишу о том, что мне
Осточертела пыль дорог.
О том, что в этом мире мне
Известен каждый уголок.

О том, что мир все тот же театр…
И, что иссяк репертуар,
Но есть еще последний шанс –
Принять удар судьбы – как дар.

И я пишу тебе письмо…

Я напишу тебе письмо,
Забыв про адрес навсегда.
Где слишком кислое вино
И слишком горькая вода.

Но я пишу тебе письмо…

* * *

БЛЮЗ ВАРШАВСКОГО ШОССЕ.

Этим летом в городе слишком душно...

Этим летом мне никак не уснуть...

Я считаю слонов и баранов

Десять часов подряд...

Этим летом мне никак не уснуть.

И это бред, мама...

Мой бред, мама...

Мой бред в стиле Сальвадора Дали.

Тусклый свет фонарей

над пустынным шоссе

Глазницы окон в доме напротив

Но целый мир живет на самом дне

Пустых глазниц дома напротив.

И это бред, мама...

Мой бред, мама...

Мой бред в стиле Сальвадора Дали.

Сезон ранних рассветов

Стучится в дверь

И наливает нам в зрачки ртуть.

Он открывает счет наших потерь

Но, Господи, дайте же мне уснуть...

И это бред, мама...

Мой бред, мама...

Мой бред в стиле Сальвадора Дали.

* * *

Сиюминутных сожалений
ложится груз.
И цепью странных совпадений
разбит союз.

И в гранях горного кристалла
угас мирок.
Игра в разгаре,
но все деньги спустил игрок.

А с потолка из желтой лампы
cтруится свет.
И сизым облаком витает
дым сигарет.

Но вот уже на месте раны
нарос рубец
И всем напастям, наконец,
пришел конец.

Поверь мне как бы не сильна
была печаль
о прошлом. Нам его
почти не жаль...

* * *

ЦИКЛИЧНОСТЬ.

Выходит - все подходит к концу.
Ну, так и надо, мне подлецу.
Что делать – таков расклад,
И прожитых дней уже не вернуть назад.

На белой стене – четыре слова.
Прости, прощай и будь здорова.
Они – как обломки любви,
Пошедшего ко дну корабля
Нашей любви.

И будет серое утро опять
И все с начала опять начинать.
Что-то делать, кого-то искать…
Но прожитых минут, увы,
Никому не догнать.

Похоже и сам я близок к концу,
Вчера опять получил по лицу.
Ведь я целый вечер курил,
Требовал водки и кажется что-то разбил…

Но какого черта торчу я здесь.
Ведь на часах давно уже шесть
И где-то меня еще с нетерпением ждут.
Накормят, напоют… и, наверно, поймут…

Накормят, напоют…
Если, конечно, сразу не выгонят… ;-)

* * *

ЦЫГАНОЧКА.

На душе тоска лежит -

Хоть иди топиться...

Непутевая судьба -

Холодна водица...

Омут черный вниз зовет,

А вам подавай прекрасное.

А на душе - водоворот,

Да помыслы напрасные...

Целовал губами крест,

Клялся Божьей Матери,

А на сто, да верст, окрест - поля...

Поля белее скатерти...

Средь полей - горелый крест,

А на нем - распятие...

Растравили душу мне - поля...

Поля белее скатерти...

Шум в ушах, прогорклый вкус...

Да вроде и не с похмелья я,

Тусклый свет, забытый бред

Ушедшего веселья...

* * *

КАРЕЛЬСКИЙ РОМАНС.

В краю озер, мой добрый гений,

Без тени страсти и сомнений,

Паришь без взлетов и падений -

Творец прекрасных сновидений.

Мой сон - рубеж меж сном и явью,

Полет с подраненным крылом.

Он - опьянение тщеславьем

И отрезвление вином.

Пучину радости и скорби

Хранит безмолвная печать.

Скороговоркой дня и ночи

Часы бегут как будто вспять.

Бегу и я, растратив силы,

Прорвав заслон, кидаюсь в брод.

Ловлю прекрасный образ милый

Со лба стирая едкий пот.

Но, тщетно, образ ускользает

Едва коснусь его рукой.

И в мутной дымке мягко тает,

Украв сомнительный покой...

И все... Здесь тихо как в могиле -

Нет круговерти суеты.

Как пусто стало в этом мире

Где так легко кружился ты...

* * *

ОЖИДАНИЕ ВЕСНЫ.

Поверь мой друг, весной как прежде будет таять снег.

Опять ручьи затеют спор на тратуарах.

И вороньё взлетит с облезлых куполов моих церквей,

Расплывшихся в бензиновом угаре.

Поверь мне все вернется на круги своя

И тополя засыпят город легким пухом .

Коты начнут опять весенние гастроли на заре

Весну узнав своим кошачьим нюхом.

И ветер с юга принесет степную пыль,

Пыль тех дорог, что пройдены не мною,

Поднимет в воздух стаи шустрых воробьёв,

Застигнутых весеннюю волною.

* * *

НЕЗНАКОМКА.

Ты прошла незаметно на фоне огня
И на стене оставила тень.
Я верю – ночь дарит нам чудеса,
Но это был, кажется, день.

Желтый туман окутал весь дом
И съел тусклый свет фонаря.
Так прячься скорее в бархат Луны,
Чтоб никто не увидел тебя.

Твое отраженье во всех зеркалах –
Их немало в доме моем.
Нам может достаться терновый венок,
Но я хочу, чтоб мы были вдвоем.

И последняя пядь той далекой земли,
Что окажется Раем для нас.
Раскроет объятья и примет к себе
Тебя и меня.
И точно в назначенный час...

* * *

ЧУКОТСКИЙ СЕНТЯБРЬ.

Снега в начале сентября -

Предвестники январской стужи...

В моё окно опять стучат,

А неба синь - всё уже-уже...

До холодов здесь - рукой подать,

Ведь по московским меркам здесь ноябрь.

Но, севера - они есть севера,

И далеко мой солнечный сентябрь.

И бабье лето пролетело за неделю,

А где-то счас жара, а я не верю.

И кто-то где-то нежится на пляже,

Эх, как бы мне попасть,

Попасть туда же.

До холодов здесь - рукой подать,

Ведь по московским меркам здесь ноябрь.

Но, севера - они есть севера,

И далеко мой солнечный сентябрь.

Но, чтобы время вспять перевернуть-

Есть самолёт "Аэрофлота".

И если б лето в тундру возвратить-

Мне возвращаться было б неохота.

До холодов здесь - рукой подать,

Ведь по московским меркам здесь ноябрь.

Хоть севера и грустно покидать,

Зовёт московский солнечный сентябрь.

* * *

Огонь в печи съедает ворох писем,

Несбывшихся надежд пустую суету.

И, словно искры, рой летящих мыслей

Буравит ледяную пустоту.

Как хор органных труб в прелюдии огня,

Вступают в свой черед рифмованные строки.

И, что с того, что им не до меня

У них иные, неземные сроки.

А я смотрю в огонь не отрываясь

И, сознавая тщетность суеты,

Все суечусь, того не понимая,

Что становлюсь частицей пустоты...

* * *

ЧУКОТСКАЯ ПОЛЕВАЯ.

Я живу среди сопок, озер и болот

Где морошка растет под ногами.

Есть на свете посёлок Эгвекенот ,

Есть Москва и есть Копенгаген.

А отсюда пиши - не пиши,

Проку нет в ожидании чуда.

"Я - "Мошка`-42", отвечай, отвечай!"

Пуст эфир, нет вестей ниоткуда...

Вечерами холодный туман

Заполняет доверху распадки.

И бессовестный океан

Атмосферные гонит осадки.

Снова северный ветер подул...

Я закутался в ватник - сыро.

Как мне выключить эти ветра?

Это ж не вентилятор в квартире.

Вот сейчас я сижу и гляжу

Как на нас наползает вата

По возможности песню пишу,

Да и спать - рановато.

Я чукотский обычай чту,

Находясь на Инчоунвааме,

Всё что вижу - о том и пишу,

Результат перед Вами...

* * *

Моих потерь горящие глаза

И лики скорбные, средь ледяной пустыни,

Вернулись вновь, уже однажды сгинув,

И растворились в серых небесах.

И в напряжении, ловя губами крохи

Я лез в карман, чтобы отдать долги

В себе прочувствовав все признаки эпохи

Той, что грядет и чьи шаги близки...

Я вижу вас, хоть это ваши тени,

Я слышу вас, хоть вы едва слышны.

Я - слово в вечном споре поколений,

Которые во мне растворены...

* * *

Не обещала судьба золотых замков,

Да и деревянных жди не дождись,

Накатила блажь на моё сердце,

И пошла поехала прахом вся жизнь.

Только в царстве праведном видно исправлюсь я,

А пока не тронь меня - посторонись!

Ох, прости, Господи, что ж я дурень делаю...

А он всё молчит себе, пойди дозовись...

У трёх дорог накатанных, в узел перетянутых ,

В ночь под Воскресение, не видать ни зги...

И шатаюсь призраком, тусклым привидением,

Камушки бросаю я - по воде круги...

Утро злым урядником приползёт с нагайкою,

Стеганет по ребрам мне, мол - не дури...

Ох, как надоел я Вам со своими байками,

Шибко хорохорился, что ни говори...

Вот такая исповедь. Грустная история.

Незачем досказывать... Какой резон?

Не грусти, милая, - это всё теории,

Коли уж для практики, увы, не сезон...

Меню

Используются технологии uCoz